Рекомендации адвокатам: личный опыт, рекомендации адвокатских палат и судебная практика

Адвокат Александр Пиховкин, представлявший АП г. Москвы в порядке ст. 450.1 УПК РФ при производстве обыска у адвоката, рассказал «АГ», что, несмотря на то, что жалоба в СК России им не направлялась, полученное постановление ведомства, скорее всего, будет обжаловано в порядке, предусмотренном ст. 125 УПК РФ.

Как ранее сообщала «АГ», 4 сентября Александр Пиховкин направил в Московский городской суд жалобу на постановление Басманного районного суда Москвы, на основании которого обыск в жилище адвоката был произведен без учета введенной в апреле 2017 г. ст. 450.1 УПК РФ, уточняющей и существенно дополняющей порядок производства обыска в отношении адвоката.

8 сентября, до передачи жалобы по подсудности в Московский городской суд, от помощника судьи районного суда, вынесшего постановление о производстве обыска, поступил звонок представителю АП г. Москвы с просьбой предоставить копии этого постановления. «Выполнить такую просьбу не представлялось возможным, так как постановление мне не выдавалось ни в каком виде», – сообщил Александр Пиховкин.

Он пояснил, что отказ следственных органов в предоставлении адвокатам копии судебного постановления на разрешение обыска и запрет на его фотографирование являются устоявшейся практикой. Эта практика распространилась и на уполномоченных представителей адвокатских палат, участвующих в производстве обыска у адвокатов. Несмотря на то что в уголовно-процессуальном законе отсутствует запрет на получение копии или фотографирование такого постановления, следователи объясняют свой отказ отсутствием прямого разрешения в УПК РФ. Александр Пиховкин считает, что это в значительной мере ограничивает право участников следственного действия на обжалование такого постановления, поскольку в нем содержатся сведения, которые могут существенно влиять на правовую устойчивость доводов жалобы.

Как сообщил Александр Пиховкин, практически одновременно со звонком из суда 8 сентября на его имя по факсимильной связи из Следственного комитета РФ поступило постановление об отказе в удовлетворении его жалобы за подписью заместителя руководителя Управления по расследованию особо важных дел о преступлениях против государственной власти и в сфере экономики ГСУ СК России. Постановление было датировано еще 28 августа 2017 г., но, по словам адвоката, до сего дня по почте в его адрес не поступало, и в его распоряжении имеется только копия, направленная ему по факсу. Однако важнее другое: жалоба в Следственный комитет РФ по поводу упомянутого обыска в жилище адвоката представителем палаты не направлялась.

«В протоколе следственного действия я в порядке ст. 166 УПК РФ заявил имевшиеся у меня замечания, дополнения и возражения. Признаться, я не припомню другого случая, когда бы следственный орган рассмотрел мои замечания и возражения в протоколе следственного действия по правилам рассмотрения жалобы в порядке ст. 124 УПК РФ. Полагаю, таких случаев не было, потому что правовая природа и формат замечаний и дополнений к протоколу следственного действия не позволяют рассматривать их в качестве жалобы. Более того, такая подмена понятий ущемляет право на обжалование: отказывать в удовлетворении такой “жалобыˮ (не имеющей четкой структуры, стройной правовой позиции, не содержащей доводов заявителя, мотивировочной и просительной частей) удобнее для следствия, – отметил Александр Пиховкин. – С другой стороны, вынесение следственным органом постановления, приравнивающего замечания на протокол следственного действия к жалобе в порядке ст. 124 УПК РФ, предоставляет адвокату дополнительную возможность для оспаривания такого решения уже в судебном порядке. А любая жалоба, независимо от результатов ее рассмотрения, представляет ценность возможностью для адвоката обозначить свою правовую позицию по спорному правоотношению и получить обратную связь от правоприменителя».

Напомним, в своих замечаниях к протоколу обыска уполномоченный представитель АП г. Москвы указывал, в частности, на то, что адвокатская палата не была проинформирована о намерении провести обыск в квартире адвоката; судебное разрешение наделяло правом на производство обыска следователя, который не участвовал в производстве обыска; постановление суда не содержало ссылки на ст. 450.1 УПК РФ и не указывало следователю на необходимость соблюдения ее положений; несмотря на добровольную выдачу адвокатом документов, подлежавших отысканию, следователь произвел полный осмотр всех документов, имевшихся у адвоката, в том числе не имевших отношения к отыскиваемым.

Из присланного по факсу постановления следует, что датой вынесения судебного разрешения на производство обыска в отношении адвоката являются первые числа августа 2016 г. В связи с чем, указывает Следственный комитет РФ, в судебном постановлении и нет указания на ст. 450.1 УПК РФ – на момент его вынесения эта норма еще не была введена.

«Это хорошая иллюстрация путаницы, к которой могут привести необоснованные препоны со стороны следствия в доступе участников следственного действия к судебным актам, такое действие санкционирующим, – отметил Александр Пиховкин. – Если судебное постановление было вынесено в 2016 г., то очевидно, что Басманный суд не имеет никакого отношения к нарушению требований ст. 450.1 УПК РФ, введенной девять месяцев спустя. При таких обстоятельствах моя жалоба будет переадресована мной СК России, сотрудники которого законсервировали судебное разрешение на обыск более чем на год, в течение которого уголовно-процессуальное законодательство претерпело существенные изменения».

Стоит отметить позицию СК России и по замечаниям в протоколе о том, что АП г. Москвы в нарушение закона не была проинформирована о необходимости провести обыск в жилище адвоката. В документе отмечается, что адвокату до начала обыска была предоставлена возможность по телефону пригласить адвоката, который будет участвовать в следственном действии, и представитель АП г. Москвы был допущен к участию в нем именно в результате такого разрешения на звонок. Однако, по мнению СК России, в ст. 450.1 и других нормах УПК РФ «отсутствует указание на обязанность лица, производящего обыск в жилых и служебных помещениях, используемых адвокатом для осуществления адвокатской деятельности, уведомления адвокатской палаты субъекта РФ о намерении провести обыск в помещении адвоката, а равно о производстве обыска в жилище адвоката до его начала или в ходе производства обыска».

«Это утверждение представляется насколько категоричным, настолько и несостоятельным», – заметил Александр Пиховкин. По его словам, закон в ч. 1 ст. 450.1 УПК РФ обязал уполномоченные органы производить обыск в отношении адвоката «в присутствии обеспечивающего неприкосновенность предметов и сведений, составляющих адвокатскую тайну, члена Совета адвокатской палаты… или иного представителя, уполномоченного президентом этой адвокатской палаты». «В русском языке (на котором, кстати, и написан закон) слово “присутствие” традиционно означает “нахождение в одном и том же месте и в одно и то же время с определенным событием”. Казалось бы, это тот случай, когда букву закона сложно истолковать иначе», – прокомментировал он понимание закона Следственным комитетом РФ.

Он также сообщил, что представители АП г. Москвы в целом достигли понимания с правоохранительными органами относительно порядка реализации ст. 450.1 УПК РФ. «За исключением этого случая мы пока не встречали со стороны правоохранителей нарочитого отрицания основных положений ст. 450.1 УПК РФ, которые и составляют ее суть и уголовно-процессуальную ценность. Все расположенные в столице правоохранительные структуры надлежащим образом проинформированы о порядке извещения (уведомления) членов Совета и представителей АП г. Москвы о предполагающихся следственных действиях в отношении адвоката и стараются его придерживаться, – рассказал Александр Пиховкин. – Позицию УГСУ СК России в данной ситуации я склонен рассматривать как единичный эксцесс. Надеюсь, что он благополучно разрешится в недалеком будущем». Он добавил, что систематическое нарушение требования закона в части обеспечения присутствия представителя палаты при обысках у адвокатов означало бы систематическое же признание таких следственных действий незаконными, а доказательств, полученных при производстве таких действий, – недопустимыми. «Не думаю, что это хорошая основа для конструктивного взаимодействия юристов в правовом государстве», – подчеркнул он.

Как сообщил Александр Пиховкин, несмотря на то, что жалоба в Следственный комитет РФ им не направлялась, полученный ответ, скорее всего, будет обжалован в судебном порядке.
Корр. «АГ»
Источник: www.advgazeta.ru/newsd/3016

АДВОКАТСКИЙ СПОР С МИНЮСТОМ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

В связи с утверждением новой инструкции Минюста о пропускном режиме на его объектах адвокат Федор Трусов обратился в ВС РФ с новым административным иском к ведомству

Исполнительный вице-президент ФПА РФ Андрей Сучков сообщил, что Федеральная палата адвокатов обязательно вступит в дело для поддержки коллеги и в интересах профессиональной корпорации, чтобы обеспечить надлежащий статус адвокатского удостоверения.

Адвокат Федор Трусов сообщил «АГ», что направил в Верховный Суд новое административное исковое заявление к Минюсту, в котором просит признать недействующими п. 2 Приложения № 1 и Приложение № 2 Инструкции о пропускном режиме на объектах (территориях) Министерства юстиции РФ, утвержденной его Приказом от 23 августа 2017 г. № 151.

Как ранее сообщала «АГ», этот приказ был принят взамен Приказа от 26 декабря 2007 г. № 253 «Об утверждении Инструкции о пропускном режиме на территориях административных зданий Министерства юстиции Российской Федерации и подведомственных федеральных служб», признания которого недействительным добивался Федор Трусов.

Напомним, в своем исковом заявлении он указывал, что, во-первых, документ не был опубликован своевременно, а во-вторых, его применение повлекло нарушение прав адвокатов: утвержденная приказом инструкция пропускного режима не давала адвокатам права прохода на объекты Минюста и подведомственных ему служб по адвокатскому удостоверению при исполнении ими профессиональных обязанностей. В то же время прокурорам такое право предоставлено было.

За день до судебного заседания Минюст отменил оспариваемый приказ и принял новый, в связи с чем ВС РФ прекратил производство по иску адвоката. Однако после публикации нового документа 5 сентября оказалось, что утвержденная им инструкция в основных своих положениях идентична ранее отмененной и также не предполагает предоставления адвокатам права при исполнении профессиональных обязанностей проходить на объекты Минюста по предъявлении адвокатского удостоверения.

Поскольку новый нормативный акт имеет тот же предмет регулирования, что и отмененный, и не является документом, коренным образом меняющим правила допуска адвокатов на территории ведомства, Федор Трусов и обратился в Верховный Суд с новым иском.

В административном исковом заявлении указывается, что адвокаты не внесены в перечень лиц, имеющих право беспрепятственного прохода на объекты Минюста при предъявлении служебного удостоверения (п. 2 Приложения № 1), тогда как в него включены в том числе сотрудники полиции и прокуроры при осуществлении возложенных на них полномочий.

Также указано, что в перечне документов, предъявляемых при посещении объектов и территорий Министерства юстиции РФ (Приложение № 2), помимо прочих, обозначен паспорт гражданина РФ, заграничный паспорт и другие, однако не указано адвокатское удостоверение.

Согласно п. 3 ст. 15 Закона об адвокатской деятельности, отмечает в иске Федор Трусов, удостоверение является единственным документом, подтверждающим статус адвоката. Исходя из содержания упомянутых приложений к инструкции, адвокатское удостоверение не дает адвокату права прохода на объекты Минюста, вне зависимости от того, сопряжено ли такое посещение с представлением своих личных интересов или интересов доверителя, – в любом случае адвокат обязан предъявить паспорт. Как и в прошлом исковом заявлении, Федор Трусов указывает, что предъявление адвокату требования предоставить удостоверение личности при посещении объектов Минюста для представления интересов своих доверителей влечет искажение цели визита и ограничение прав доверителей.

«Мы с моей коллегой, адвокатом Светланой Семкиной, убедились, что отмена предыдущей инструкции перед судебным заседанием преследовала тактическую цель – не допустить ее отмены Верховным Судом по формальным основаниям, так как предыдущая инструкция была, что называется, “сделана на коленкеˮ и имела откровенные процессуальные огрехи», – рассказал «АГ» Федор Трусов.

Он добавил, что убежден в необходимости продолжить борьбу против того, что «адвокатов считают профессиональными пособниками всех бывших и будущих преступников, которых нужно априори подозревать во всех грехах». По его мнению, требование адвокатам предъявлять паспорт при наличии выданного Министерством юстиции РФ удостоверения принижает роль адвокатуры. «Никакого рационального смысла в этом нет. Выглядит так, будто Минюст не доверяет себе же, если, выдав удостоверение, требует при этом паспорт», – подчеркнул Федор Трусов.

Ранее аналогичную позицию высказывал исполнительный вице-президент ФПА РФ Андрей Сучков. Он поддержал инициативу адвоката, отметив, что тот опровергает своими действиями поговорку: «С упорством, достойным лучшего применения». «В данном случае упорство в достижении поставленной цели не только уместно, но и настоятельно приветствуется. Федеральная палата адвокатов РФ обязательно вступит в дело для поддержки коллеги и в интересах нашей профессиональной корпорации с целью обеспечить надлежащий статус адвокатского удостоверения, как он закреплен в Законе об адвокатской деятельности и адвокатуре», – сказал Андрей Сучков.

Глеб Кузнецов

Источник: www.advgazeta.ru/newsd/3053

ОБЖАЛОВАНИЕ ОТКАЗА ПО ЖАЛОБЕ, КОТОРОЙ НЕ БЫЛО
Как сообщила пресс-служба АП г. Москвы, обжаловано постановление СКР об отказе в удовлетворении жалобы, за которую были приняты замечания и возражения представителя палаты в протоколе обыска в отношении адвоката.

Как пояснил «АГ» Александр Пиховкин, жалобу в СК России он не подавал, но поскольку замечания были рассмотрены по правилам ст. 124 УПК РФ, он посчитал необходимой, законной и обоснованной реализацию своих прав на обжалование постановления в порядке ст. 125 УПК РФ.

Как ранее сообщала «АГ», в конце августа в квартире московского адвоката прошел обыск, в котором заместитель председателя Комиссии АП г. Москвы по защите прав адвокатов Александр Пиховкин представлял палату в порядке ст. 450.1 УПК РФ. Поскольку при производстве следственного мероприятия были допущены существенные нарушения как профессиональных прав адвоката, так и норм УПК РФ, Александр Пиховкин заявил замечания к протоколу обыска в порядке ст. 166 УПК РФ.

В своих замечаниях к протоколу обыска уполномоченный представитель АП г. Москвы указывал, в частности, на то, что адвокатская палата не была проинформирована о предстоявшем производстве обыска у адвоката; судебное разрешение наделяло правом на производство обыска следователя, который не участвовал в производстве обыска; напротив, обыск производил следователь из Сибири, который не был поименован в предъявленных представителю документах; постановление суда не содержало ссылки на ст. 450.1 УПК РФ и не указывало следователю на необходимость соблюдения ее положений; несмотря на добровольную выдачу адвокатом документов, подлежавших отысканию, следователь произвел полный осмотр всего архива адвокатских досье, имевшихся у адвоката, в том числе не относившихся к отыскивавшимся предметам и документам.

8 сентября на имя адвоката из Центрального аппарата Следственного комитета РФ поступило постановление об отказе в удовлетворении его жалобы. При этом жалоба по поводу произведенного обыска в жилище адвоката представителем палаты в ведомство не направлялась. По словам Александра Пиховкина, в его практике это прецедентный случай, когда поданные замечания были рассмотрены в порядке ст. 124 УПК РФ.
«Правовая природа и формат замечаний и дополнений к протоколу следственного действия не позволяют рассматривать их в качестве жалобы. Более того, такая подмена понятий ущемляет право на обжалование: отказывать в удовлетворении такой “жалобыˮ (не имеющей четкой структуры, стройной правовой позиции, не содержащей доводов заявителя, мотивировочной и просительной частей) было проще для следственных органов», – отмечал он. Но поскольку постановление об отказе все же было получено, Александр Пиховкин посчитал необходимой реализацию своих прав на его обжалование в порядке ст. 125 УПК РФ.

Напомним, одним из основных доводов постановления об отказе СК России было то, что Басманный районный суд Москвы вынес постановление о разрешении обыска в жилище адвоката еще в августе 2016 г., а значит, не мог руководствоваться не существовавшей на тот момент ст. 450.1 УПК РФ. И поскольку судебное постановление было вынесено в соответствии с законом, то является бессрочным, независимо от изменений в законе, принятых после вынесения судебного постановления, но до его исполнения.

Однако, по мнению Александра Пиховкина, такая юридическая позиция несостоятельна ввиду того, что поправки, которые были внесены в уголовно-процессуальный закон через 9 месяцев после судебной санкции, но до фактического производства обыска, прямо изменяли порядок производства соответствующего следственного действия. «Государство в лице законодателя укрепило и повысило гарантии независимости адвоката при осуществлении профессиональной деятельности введением в закон новых требований к производству обыска, осмотра, выемки в отношении адвоката, которые с 17 апреля 2017 г. обязательны для соблюдения всеми участниками уголовного судопроизводства», – подчеркнул заместитель председателя Комиссии АП г. Москвы по защите прав адвокатов.

В постановлении, по мнению Александра Пиховкина, присутствует указание и на множество иных нарушений, в том числе на невыполнение требования закона о порядке проведения обыска, выемки, осмотра в отношении адвоката в рамках уголовного дела, по которому он не обвиняется в совершении преступления.

В своей жалобе защитник обратил особое внимание на вывод из постановления о том, что в ст. 450.1 УПК РФ и других нормах Кодекса отсутствует указание на обязанность лица, производящего обыск в помещениях адвоката, уведомлять адвокатскую палату субъекта РФ об этом. «Данное утверждение, тем более исходящее от одного из руководителей Главного следственного управления Следственного комитета России, представляет общественную опасность степенью отрицания прямо выраженного требования уголовно-процессуального закона», – подчеркнул он.

Александр Пиховкин пояснил, что хотя закон устанавливает лишь требование присутствия представителя адвокатской палаты при производстве следственного действия в отношении адвоката, не уточняя процедуру обеспечения такого присутствия, – совершенно очевидно, что предвидеть необходимость присутствия в конкретное время и в конкретном месте без каких-либо сведений на этот счет представители палаты неспособны. По его мнению, именно органы следствия должны уведомлять об этом адвокатские палаты.

Резюмируя свои доводы, Александр Пиховкин указал, что в обжалуемом постановлении СКР налицо существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлекли за собой нарушение прав и законных интересов как адвоката, у которого был произведен незаконный обыск, так и представителя адвокатской палаты, который уполномочен обеспечивать неприкосновенность предметов и сведений, составляющих адвокатскую тайну, при производстве обыска у адвоката. Кроме того, были нарушены права и законные интересы широкого круга третьих лиц – доверителей адвоката, в жилище которого был произведен обыск.

Корр. «АГ»
Источник: www.advgazeta.ru/newsd/3095

P.s. Уважаемые посетители сайта. Указанная тема является продолжением. См. Информацию в этом разделе выше от 13 сентября 2017г.

Запоздалая санкция на обыск у адвоката

Мосгорсуд отменил постановления Пресненского районного суда Москвы, признавшего законными обыски в помещениях адвоката до получения санкции суда
Как рассказал «АГ» заместитель председателя Комиссии по защите прав адвокатов Совета АП г. Москвы Александр Пиховкин, в жалобе защиты Максима Загорского акцент был сделан на то обстоятельство, что ст. 450.1 УПК РФ не предоставляет следствию законных оснований для обыска у адвоката даже при последующем уведомлении суда о производстве такого действия в порядке п. 5 ст. 165 УПК РФ.

Как ранее сообщала «АГ», вечером 6 июня в ходе спецоперации был задержан адвокат Максим Загорский. Ему вменяется совершение преступлений, предусмотренных ст. 306, 309 УК РФ (соучастие в заведомо ложном доносе, подкупе или принуждении к даче показаний). Первоначальная мера пресечения в виде содержания под стражей была отменена апелляционной инстанцией и заменена на домашний арест.

После задержания Максима Загорского следователи СК России при содействии сотрудников ФСБ провели четыре обыска в офисе, дома и на даче у адвоката. При проведении следственных действий в соответствии с требованиями введенной в апреле ст. 450.1 УПК РФ присутствовал член Совета АП г. Москвы, председатель Комиссии по защите прав адвокатов Роберт Зиновьев, который зафиксировал в протоколах следственных действий множество процессуальных нарушений, а также сделал отдельное письменное заявление, приобщенное к материалам дела, в котором изложил основания недопустимости изъятия у адвоката предметов и материалов в качестве доказательств по уголовному делу, поскольку те были получены с грубыми нарушениями уголовно-процессуального закона.

По информации, предоставленной пресс-службой АП Москвы, в начале августа при ознакомлении с материалами уголовного дела защита Максима Загорского обнаружила, что еще 9 июня судья Пресненского районного суда Москвы Татьяна Васюченко признала законными постановления следствия о производстве обысков по адресам помещений, используемых адвокатом. Постановления были обжалованы в Московский городской суд как незаконные и необоснованные.

Среди доводов жалобы защита указывала, что на момент вынесения постановлений об обысках следователю было известно о том, что Максим Загорский обладает статусом адвоката, поскольку еще ранее эти сведения были отражены в постановлении о возбуждении уголовного дела в его отношении.
Также в жалобе указывалось на то обстоятельство, что следователь выборочно применил нормы ст. 450.1 УПК РФ, пригласив для присутствия при производстве обысков представителя адвокатской палаты, но при этом проигнорировав требование о необходимости предварительно получить судебное разрешение на производство обысков. При этом следователь до обысков заверил представителя адвокатской палаты, что такие судебные постановления у него имеются.

Как рассказал «АГ» заместитель председателя Комиссии по защите прав адвокатов Совета АП г. Москвы Александр Пиховкин, в жалобе акцент был сделан на то обстоятельство, что ст. 450.1 УПК РФ не предусматривает для следствия возможности произвольного выбора времени получения судебного разрешения на производство обыска у адвоката. «С точки зрения закона данная норма не содержит юридических тонкостей и противоречий. Статья 450.1 УПК РФ требует предварительной судебной санкции на проведение обыска, осмотра, выемки у адвоката и дополнительно оговаривает распространение этого требования (судебного разрешения. – Прим. ред.) на случаи, предусмотренные ч. 5 ст. 165 УПК РФ», – подчеркнул он.

19 сентября Московский городской суд, рассмотрев жалобы, согласился с доводами защиты о том, что вынесенные Пресненским районным судом Москвы постановления, санкционирующие обыски в помещениях адвоката, являются незаконными, и удовлетворил жалобы.

«Попытка следствия и суда первой инстанции в данном случае узаконить практику, которая закону прямо противоречит, повлекла за собой признание таких судебных постановлений незаконными. Сначала санкция суда – и только затем обыски у адвоката. В противном случае доказательства, собранные в ходе этих мероприятий, в судебном порядке могут быть признаны недопустимыми», – прокомментировал Александр Пиховкин, добавив, что эта норма закона не требует разъяснений и толкований, правоприменителям достаточно ее просто запомнить и в последующем соблюдать.

Как только Мосгорсуд изготовит мотивированное решение по жалобе на незаконность постановлений о проведении обысков, оно будет проанализировано экспертами «АГ».

Источник: fparf.ru/news/all_news/news/42753/

Адвокат в шортах и бандане вернет свой статус

Ленинский районный суд Саранска Республики Мордовия 10 октября рассмотрел иск Сергея Наумова к Адвокатской палате Мордовии о восстановлении статуса адвоката. Суд признал незаконным решение Совета палаты о прекращении статуса адвоката Сергея Наумова и постановил восстановить его в этом статусе.

Летом 2017 года Сергей Наумов пришел в судебное заседание по уголовному делу в солнцезащитных очках, футболке, джинсовой куртке-безрукавке, шортах, с повязанным на шее шарфом и бандане на голове. Из-за этого Президиум Верховного суда Мордовии вынес ему частное постановление (см. "Адвоката лишили статуса за то, что он пришел в суд в шортах и бандане"). В начале августа Наумов обжаловал это решение (дело № 2-2413/2017).

Об успешном обжаловании "Право.ru" сообщил адвокат Наумова из Международной правозащитной группы "Агора" Рамиль Ахметгалиев. Он назвал дело достаточно сложным и неоднозначным, потому что суду пришлось рассматривать его с нескольких позиций – было ли допущено нарушение, соразмерное ли назначено "наказание". Он отметил, что дело еще долго будет обсуждаться в профессиональных кругах, ведь остается открытым и неопределенным вопрос о том, как толковать нормы, устанавливающие стандарты деятельности адвоката и соответствующие процедурные вопросы. "Это тот вопрос, который, я знаю, многих адвокатов беспокоит – вопрос единообразного подхода, единообразного толкования положений кодекса профессиональной этики. Не исключаю, что это дело в какой-то мере может отразиться на принимаемых Федеральной палатой адвокатов документах", – добавил он.

Сам Наумов записал видеокомментарий, в котором поблагодарил Ахметгалиева за помощь и назвал свой процесс "серьезным и показательным".

Источник: pravo.ru/news/view/145003/

P.s. Поздравляю коллегу Р. Ахметгалиева с победой., но полагаю, что это не конец проблемы, будет апелляция Адвокатской палате Мордовии.

Адвокат по назначению: определены основные принципы и способы распределения поручений на защиту.

Установлен порядок назначения адвокатов в качестве защитников в уголовном судопроизводстве.

Основными принципами назначения адвокатов являются независимость (исключение влияния органов дознания, предварительного следствия или суда на распределение поручений на защиту по назначению между конкретными адвокатами), территориальность (невозможность участия в уголовных делах по назначению на территории одного субъекта Федерации адвокатов, сведения о которых внесены в реестр адвокатов другого субъекта Федерации), приоритетность (назначение на стадии судебного разбирательства того же адвоката, который осуществлял защиту по назначению на стадии предварительного расследования).

Установлены требования к региональным правилам назначения адвокатов. Недопустимо принятие поручений на защиту с использованием внепроцессуального взаимодействия адвокатов с дознавателями, следователями или судьями, а также знакомства и/или иной личной заинтересованности адвоката и лица, распределяющего поручения.

Определены основные способы распределения поручений на защиту по назначению. Это распределение поручений на основании графиков дежурств адвокатов, координаторами (кураторами), сотрудниками организованного адвокатской палатой субъекта Федерации центра, а также с использованием специализированных компьютерных программ.

Порядок вступает в силу с 5 октября 2017 г. Для приведения региональных правил назначения адвокатов в соответствие с порядком предусмотрен переходный период до 5 апреля 2018 г.

P.s. С полным текстом документа, посетители сайта при желании могут ознакомиться по адресу:

www.garant.ru/hotlaw/federal/1141964/