Практика. Вопросы связанные с организацией предварительного следствия и дознани

Следователь посчитал рекомендацию адвоката подзащитному не признавать вину – нарушением
Он просил привлечь адвоката Викторию Дерменеву к дисциплинарной ответственности, поскольку посчитал, что она нарушила право доверителя на получение квалифицированной юридической помощи
26 Июля 2018

Вице-президент АП Красноярского края Владимир Тумка отметил, что оснований для возбуждения дисциплинарного производства в отношении адвоката нет, а оценивать качество оказываемой юридической помощи вправе лишь доверитель. Сама Виктория Дерменева сообщила, что планирует обратиться в следственные органы и прокуратуру для привлечения внимания к данному делу, поскольку, по ее словам, на обвиняемого оказывается давление.

12 июля в Адвокатскую палату Красноярского края поступило обращение (есть в распоряжении «АГ») от старшего следователя второго следственного отдела первого управления по расследованию особо важных дел ГСУ СК России по Красноярскому краю Александра Аликова. Следователь просил применить меры дисциплинарного воздействия в отношении адвоката Виктории Дерменевой, 21 июня назначенной в порядке ст. 51 УПК РФ защитником по уголовному делу в отношении Н., обвиняемого в совершении преступлений по п. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 и п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ, в связи с нарушениями ею требований уголовно-процессуального законодательства и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Редакция «АГ» связалась с Александром Аликовым, который пояснил, что обвиняемый Н. написал явку с повинной и на протяжении восьми месяцев предварительного следствия признавал свою вину и сотрудничал со следствием. Однако после того, как Дерменева была назначена защитником, он отказался от своих показаний.

В обращении следователь указал, что при проведении очной ставки 3 июля адвокат заявила устное ходатайство о разрешении применения диктофона в ходе следственного действия. Следователь отказал в его удовлетворении, о чем была сделана соответствующая запись в протоколе. Несмотря на это, адвокат использовала диктофон, а позже указала в протоколе, что произвела запись очной ставки. По мнению Александра Аликова, тем самым Виктория Дерменева нарушила ст. 189 УПК РФ в части применения аудиозаписи и порядка обжалования решения следователя об отказе в удовлетворении ходатайства.

Кроме того, следователь отметил, что в ходе проведения очной ставки Н. признавал вину и раскаивался в содеянном, но после консультации с защитником изменил свои показания. Тем самым, как пояснил сотрудник СК, обвиняемый лишил себя возможности применения в отношении него смягчающих обстоятельств. Отсюда следователь сделал вывод, что Дерменева, в нарушение КПЭА, указанные обстоятельства обвиняемому не разъяснила, а напротив, дала совет не признавать вину, чем «нарушила его право на квалифицированную юридическую помощь».
В связи с этим Александр Аликов просил рассмотреть данную ситуацию и прилечь адвоката к дисциплинарной ответственности.

В комментарии «АГ» Виктория Дерменева пояснила, что она не спрашивала у следователя разрешения на использование диктофона, а уведомила его о том, что будет вести запись очной ставки для отражения более полной картины следственных действий. То же самое она сказала следователю после того, как внесла в прокол запись о проведении записи. По ее мнению, негативное отношение следователя к этому связано исключительно с тем, что Н. изменил свои показания, отказавшись от признания вины, тогда как следствию нужно было передавать дело в суд в ближайшее время.

Кроме того, Виктория Дерменева отметила, что ст. 189 УПК РФ, на которую ссылается следователь в своем обращении в палату, не содержит конкретного запрета на ведение адвокатом аудиозаписи при проведении следственных действий, а утверждение о нарушении ею права обвиняемого на квалифицированную юридическую помощь носит оценочный характер. Эта же позиция была изложена и в ответе, направленном в АП Красноярского края.

Стоит отметить, что, как сообщила «АГ» адвокат, через некоторое время после очной ставки Н. отказался от ее защиты. При этом, по ее словам, до того он сообщал ей, что на него оказывается давление, тогда как на самом деле он не хочет отказываться от ее помощи.

Виктория Дерменева сообщила, что планирует обратиться в ГСУ СК России по Красноярскому краю и краевую прокуратуру в целях привлечения внимания к производству предварительного расследования по этому уголовному делу, чтобы была проведена проверка и приняты меры для прекращения оказания психологического давления и недопущения насилия в отношении обвиняемого.

Эту ситуацию прокомментировал вице-президент АП Красноярского края Владимир Тумка, по мнению которого оснований для возбуждения дисциплинарного производства в отношении Виктории Дерменевой не имеется.

«Уголовно-процессуальное законодательство, в частности ст. 164 и 189 УПК РФ, не содержат запрета на ведение аудиозаписи адвокатом допроса подзащитного, – пояснил он. – Виктория Дерменева действовала, руководствуясь ст. 53 УПК РФ, которой установлены полномочия защитника. Аудиозапись допроса, сделанная адвокатом, может быть использована им в целях обоснования ходатайств и жалоб по поводу проведенного следственного действия, а также для оперативного анализа защитником процесса, результатов следственных действий и материалов дела».

Владимир Тумка напомнил, что вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствование этой деятельности запрещено ст. 18 Закона об адвокатуре. «Что касается оценки качества оказываемой адвокатом юридической помощи, ее вправе производить лишь доверитель», – заключил вице-президент.

Зинаида Павлова

Источник: www.advgazeta.ru/novosti/sledovatel-posc...at-vinu-narusheniem/

Федеральный закон от 19 июля 2018 г. N 205-ФЗ "О внесении изменения в статью 46 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"

Уточнено право подозреваемого получать копию постановления о возбуждении уголовного дела.

Внесены изменения в УПК РФ.

Ранее было установлено, что подозреваемый вправе получать копию постановления о возбуждении против него уголовного дела. Однако подавляющее число дел возбуждается по факту обнаружения признаков преступления. Буквальное толкование упомянутой нормы позволяло отказывать подозреваемому в получении соответствующего постановления, если дело возбуждено по факту.

В связи с этим из текста нормы исключены слова "против него".

Уважаемые посетители сайта с текстом федерального закона и внесенными изменениями в УПК РФ при желании Вы можете ознакомиться по адресу:

Источник: www.garant.ru/hotlaw/federal/1208526/

При возникновении проблемы или не понимания Вас должностными лицами органов предварительного следствия, прокуратуры или необходима дополнительная юридическая консультация, юридическая помощь по указанной проблеме пишите мне на сайт или позвоните Viber и WhatsApp звонок бесплатный.

Адвокат добивается признания незаконным недопуска его к участию в обысках

Подана апелляционная жалоба на решение суда, посчитавшего, что следователь вправе запрещать адвокату, являющемуся представителем юрлица, присутствовать при проведении обыска в помещениях на территории этого предприятия
08 Августа 2018

Адвокат Михаил Кириенко в комментарии «АГ» пояснил, что, по его мнению, понятия «представитель администрации организации» и «представитель организации» идентичны в смысле ст. 177 УПК, а значит, он имел право присутствовать при осмотре места происшествия, тем более он ранее участвовал в данном статусе в аналогичны следственных действиях в рамках этого же дела. При обыске владелец помещений прямо имеет право на участие адвоката, что определено в ч. 11 ст. 182 УПК РФ. Он подчеркнул, что при негативном исходе рассмотрения апелляционной жалобы намерен обращаться в вышестоящие судебные инстанции.

Партнер АБ «Ковалёв, Рязанцев и партнеры» Михаил Кириенко сообщил «АГ» о том, что 6 августа подал в Челябинский областной суд апелляционную жалобу на отказ первой инстанции признать незаконными действия следователей по недопуску его как представителя юридического лица к участию в производстве обысков в помещениях на его территории.

Адвокат сообщил, что 23 мая 2018 г. в утреннее время на территорию одного из челябинских предприятий без предъявления документов прибыла вооруженная группа лиц на транспорте без опознавательных знаков, повредив при этом имущество на КПП. Как оказалось, это были сотрудники Росгвардии, которые явились во главе со следователем ГСУ МВД России по Челябинской области Антоном Корлыхановым для проведения обысков в здании заводоуправления в рамках расследования уголовного дела по факту загрязнения воздуха. На въезде на территорию предприятия был поставлен заслон, входы и выходы здания заблокировали. Обыски проводились в кабинетах главного инженера, главного энергетика, начальника технического управления и в иных помещениях.

По словам Михаила Кириенко, соответствие проводимых следственных действий требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ ограничилось тем, что при проведении обысков были вынесены постановления в порядке ст. 182 УПК РФ и составлены протоколы.

Адвокат прибыл на место уже после начала обысков и предъявил следователям ордер, согласно которому ему было поручено представлять интересы предприятия и его главного юриста, также он предоставил письменное ходатайство о допуске его к участию в обысках. Однако на это следователь ГСУ Елена Батуева сообщила, что заявление будет рассмотрено в течение трех дней, в допуске к участию в обыске адвокату было отказано. В результате на протяжении всего времени проведения обыска Михаил Кириенко находился около административного здания. Присутствие адвоката и отказ следователя в его допуске были зафиксированы на видеозаписи. Точно так же Михаила Кириенко не допустили к участию в проведении обыска 30 мая в других помещениях предприятия.

В связи с этим адвокат обратился в Центральный районный суд г. Челябинска с жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ, в которой он просил признать незаконным решение следователей о проведении обысков в кабинетах должностных лиц предприятия и обязать следствие устранить допущенные нарушения. Всего в суд первой инстанции адвокатом было направлено семь жалоб, которые впоследствии были объединены в одно производство.

В ходе судебного заседания прокуратура просила отказать в удовлетворении жалобы адвоката, так как, по ее мнению, на начало обысков у следователей имелись основания для их проведения. В соответствии с нормами УПК РФ, по словам представителя надзорного органа, обязательное участие защитника в ходе обыска не предусмотрено, как и при осмотре места происшествия. Следователь в суде пояснил, что отказ допустить Михаила Кириенко к участию в обысках был обусловлен наличием «оснований полагать, что адвокат мог воспрепятствовать проведению обыска».

26 июля суд рассмотрел жалобу адвоката и вынес постановление об отказе в ее удовлетворении, мотивируя это тем, что не имеется доказательств того, что следователи следственной группы вышли за пределы своих полномочий при производстве обысков.

Суд указал, что в соответствии с ч. 11 ст. 182 УПК РФ в производстве обыска участвуют лицо, в помещении которого проходит обыск, либо несовершеннолетние члены его семьи. При производстве обыска вправе присутствовать защитник, а также адвокат того лица, в помещении которого проходит обыск. Как отметил суд, указанная норма не регламентирует порядок приглашения, назначения и замены защитника, случаи его обязательного участия в уголовном судопроизводстве, предусмотренные ст. 50 и 51 УПК РФ. По смыслу ряда норм Уголовно-процессуального кодекса (ст. 157, 164, 165, 182 и 183) требование о незамедлительном обеспечении права на помощь адвоката (защитника) не распространяется на случаи проведения следственных действий, которые не связаны с дачей показаний лицом, подготавливаются и проводятся без предварительного уведомления лица об их проведении ввиду угрозы уничтожения (утраты доказательств). К числу таких следственных действий относится и обыск, производство которого не исключает участия явившегося адвоката, но и не приостанавливается для обеспечения его явки.

По мнению суда, обязательное присутствие адвоката при проведении обыска в помещении организации законом не предусмотрено, поэтому непринятие следователем мер к обеспечению участия адвоката, представляющего интересы как юрлица, так и сотрудников организации, в чьих помещениях проводились обыски, не противоречит уголовно-процессуальному законодательству. Закон не устанавливает обязанности следователя, производящего обыск, обеспечить участие в нем адвоката. Суд пришел к выводу, что понятые и лица, представляющие предприятие, присутствовали при производстве обысков и имели возможность фиксировать происходившее.

Суд в своем отказе также отметил, что вопросы правомерности проведения обысков с участием указанных в протоколе лиц и их полномочий на момент проведения следственных действий подлежат тщательной проверке и последующей оценке судом при разрешении вопроса о допустимости, достоверности, относимости протокола обыска. Сделать это на досудебной стадии производства не представляется возможным, так как в соответствии с п. 1 Постановления Пленума ВС РФ от 10 февраля 2009 г. № 1 судья не должен предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по существу уголовного дела. В частности, судья не вправе делать выводы о фактических обстоятельствах дела, об оценке доказательств и о квалификации деяния.

В апелляционной жалобе на это решение Михаил Кириенко отметил, что основное и существенное нарушение следователей выразилось в том, что при обыске не присутствовали лица, в помещении которых он производился: «Адвокату указанных лиц запретили присутствовать при проведении обыска. Данные обстоятельства подтверждаются исследованными материалами, в первую очередь протоколами обыска от 23 и 30 мая 2018 г. и заявлениями работников предприятия».

По словам Михаила Кириенко, он не оспаривает тот факт, что следователь не обязан обеспечить участие в обыске именно адвоката, как это происходит, например, при предъявлении обвинения. «Но запрещать адвокату участие при явке и тем более воспрепятствовать его присутствию следователь не имеет права, так как это прямое нарушение положения ст. 48 Конституции, ст. 182 УПК РФ, которая в равной степени гарантирует право на квалифицированную юридическую помощь физическим и юридическим лицам, тем более если их интересы затрагиваются следственными мероприятиями непосредственно, и присутствие представителя при обыске», – пояснил он «АГ».

В своей жалобе адвокат сделал особый акцент на том, что недопуск произошел в отношении представителя как юридического лица, так и физического лица. Михаил Кириенко указал, что он как адвокат имеет право представлять интересы директора предприятия, где проводятся обыски, независимо от того, что последний может и сам действовать в интересах юридического лица. «Если руководитель предприятия как гражданин РФ обратился к адвокату, следователь согласно ст. 11 УПК РФ обязан обеспечить реализацию его права, тем более адвокат прибыл к месту производства обыска», – считает Михаил Кириенко.

Адвокат также указал, что в нарушение ч. 10 ст. 182 УПК РФ изъятые в ходе обыска документы не предъявлялись лицам, участвовавшим в нем. На указанные незаконные действия в ходе обыска, не нашедшие отражения в протоколе, представителем предприятия были внесены замечания, приобщенные к протоколу. «Почему это не было сделано, следователь пояснить не смог», – отметил Михаил Кириенко.

В жалобе он также обратил внимание на то, что Конституционный Суд неоднократно разъяснял, что проведение обыска, в случае если он уже начат, не исключает участия явившегося адвоката, но из-за этого оно не приостаналивается (определения КС РФ от 17 февраля 2015 г. № 415-О, от 23 апреля 2015 г. № 998-О, от 21 мая 2015 г. № 1176-О, от 26 апреля 2016 г. № 920-О, от 20 декабря 2016 г. № 2745-О и от 28 сентября 2017 г. № 2240-О).

В Определении КС РФ от 21 декабря 2006 г. № 590-О-О указано, что ст. 182, 185 УПК РФ не содержат положений, которые позволяли бы следователю произвольно отклонить ходатайство лица, в помещении которого производится обыск, о присутствии с его стороны адвоката.
В соответствии с ч. 1 ст. 176 УПК РФ осмотр места происшествия, местности, жилища, иного помещения, предметов и документов производится в целях обнаружения следов преступления, выяснения других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. В ч. 6 ст. 177 УПК РФ определено, что осмотр помещения организации производится в присутствии представителя администрации соответствующей организации. В случае невозможности обеспечить его участие в осмотре об этом делается запись в протоколе.

Адвокат считает, что понятия «представитель администрации организации» и «представитель организации, где проводится осмотр» являются идентичными в смысле ст. 177 УПК РФ. Он подчеркнул, что в соответствии с п. 5 ч. 2 ст. 2, ст. 3 Закона об адвокатуре адвокат вправе оказывать иную юридическую помощь, не запрещенную федеральным законом, при этом он участвует в качестве представителя или защитника доверителя в уголовном судопроизводстве и производстве по делам об административных правонарушениях. «Таким образом, адвокат, привлеченный юридическим лицом для оказания правовой помощи в рамках уголовного судопроизводства, является представителем администрации организации (представителем организации) при проведении осмотра согласно положениям ст. 176, 177 УПК РФ», – полагает Михаил Кириенко.
В комментарии «АГ» он отметил, что пока сложно говорить о перспективах рассмотрения дела в апелляции: «Отраженный в решении первой инстанции подход становится реалией правоприменительной практики». Вместе с тем адвокат отметил, что при негативном исходе рассмотрения жалобы он останавливаться не намерен.

Следователи ГСУ ГУ МВД России по Челябинской области Антон Корлыханов и Елена Батуева отказались комментировать «АГ» данную ситуацию.
Зинаида Павлова

Источник: www.advgazeta.ru/novosti/advokat-dobivae...chastiyu-v-obyskakh/

P.s. Полагаю, что в Челябинской области сложилась ненормальная ситуация с допуском адвоката к участию в проводимом следственном действии обыске. Надеюсь, что руководители следственного органа СД МВД России обратят на это внимание и примут меры. Еще раз обращаю внимание, что назрел вопрос о внесении изменений в уголовный кодекс Российской Федерации об ответственности следователя, дознавателя за умышленные процессуальные нарушения. Указанные должностные лица обучаются в специальных учебных заведениях, проходят испытания, дают Присягу и не могут не понимать, что допускают нарушения законно, это свидетельствует о том, что они уверены, что непосредственный руководитель их поддержит, защитит, т.е нарушения закона допускаются не без ведома и согласия руководителей.

Пожелаю коллеге Михаилу Кириенко терпения, выдержки и наступательности в разрешении проблемы. Обязательно надо использовать все средства, не запрещенные законом, что бы в будущем у других следователей не было желания не допускать адвоката к участию в следственном действии. Возможно, есть смысл обратиться и в ЕСПЧ.

Россиянин пожаловался в ЕСПЧ на бездействие полицейских

Житель Подмосковья подал жалобу в Европейский суд по правам человека. Мужчина пытается отсудить компенсацию за бездействие полицейских при поиске его пропавшей матери.

Андрей Ястребов из Клина обратился в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) с требованием назначить ему компенсацию. Мужчина жалуется на бездействие сотрудников полиции при розыске своей пропавшей матери. Он утверждает, что они нарушили ст. 2 (право на жизнь) и ст.3 (запрет бесчеловечного и унижающего достоинство обращения) Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

«По нашим данным, это первая жалоба из России в ЕСПЧ на бездействие правоохранителей при розыске пропавшего человека», – рассказал «Право.ru» руководитель правозащитной организации «Зона права» Сергей Петряков, представляющий интересы заявителей.
В марте 2015 года пенсионерка Любовь Ястребова, мать Андрея, страдавшая болезнью Альцгеймера, ушла из дома. Она не могла ориентироваться на местности, разыскать её своими силами не вышло, и родственники позвонили в полицию.

На следующий день Ястребов хотел подать заявление о пропаже матери, но дежурный полиции отказывался принимать обращение раньше чем через три дня после пропажи. В итоге заявление удалось составить, но лишь с формулировкой: «Прошу вас провести проверку по факту утери родственной связи с моей мамой».

Через восемь дней поисков с участием волонтеров Ястребов узнал, что полиция ничего не делала для розыска пропавшей женщины. Все, что посоветовал участковый, – съездить в морг и узнать, нет ли там тела пропавшей матери.

В мае Ястребов написал открытое письмо в прокуратуру с просьбой проверить работу полицейских с его заявлением. В результате четырёх сотрудников привлекли к дисциплинарной ответственности «за допущенные нарушения требований нормативных правовых актов, регламентирующих розыскную деятельность органов внутренних дел».

Тело Любови Ястребовой нашли лишь в конце сентября, то есть через полгода после исчезновения женщины. «Непринятие срочных мер в первые дни с момента исчезновения Ястребовой свело к минимуму шансы на то, чтобы найти её живой», – считает юрист Петряков.
Родственники погибшей попытались отсудить хотя бы компенсацию морального вреда, но суд отказал, потому что «истцами не были представлены достаточные, достоверные и убедительные доказательства того, что им нанесен моральный вред и наступил он ввиду неправомерных действий (бездействия) сотрудников полиции».

Следственный комитет отказался возбуждать уголовное дело в отношении сотрудников полиции по статье «Халатность». Лишь 1 августа 2018 года глава СКР Клина инициировал доследственную проверку по этой статье.

Право.ru

Источник: pravo.ru/news/204959/?desc_news_33=

P.s. К сожалению бездействие должностных лиц правоохранительных органов во многих случаях происходит из-за бездействия непосредственных руководителей исполнителей, нет должной реакции прокуроров, судей на соответствующие жалобы о действиях (бездействии) должностных лиц поэтому и рождаются жалобы в ЕСПЧ. К сожалению принимаются какие-то меры только после «ЧП» со стороны должностных лиц.

Эксперты: аресты за организацию преступного сообщества или участие в нем оказывают давление на бизнес
28 сентября 2018 Алина Дмитриева

Увеличение количества уголовных дел с применением ст. 210 Уголовного кодекса "Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)" является серьезным нарушением прав человека и представляет собой большую проблему для экономики и законности, а также оказывает серьезное давление на бизнес, – сообщили эксперты на состоявшейся на этой неделе пресс-конференции, посвященной обсуждению примеров необоснованной практики применения данной статьи. Напомним, что она предусматривает ответственность за создание преступного сообщества (преступной организации) с целью совместного совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений, либо за руководство таким сообществом, а также за координацию преступных действий и устойчивых связей между самостоятельно действующими организованными группами, разработку планов и создания условий для совершения ими преступлений.

Максимальное наказание по ней – пожизненное лишение свободы (ч. 4 ст. 210 УК РФ).

Так, в октябре 2014 года было возбуждено уголовное дело по факту преступления, предусмотренного ст. 172 УК РФ "Незаконная банковская деятельность", под подозрение попал известный омский предприниматель. В течение 11 месяцев руководитель и все его сотрудники являлись на допросы следователя, но за год расследования не было получено никаких доказательств по ст. 172 УК РФ, по которой, что важно, не может быть применено заключение под стражу в качестве меры пресечения (ч. 1.1 ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса).

14 сентября 2015 года было возбуждено уголовное дело уже по ст. 210 УК РФ, в этот же день были задержаны пять человек, включая предпринимателя, их направили в СИЗО, причем никто из указанных лиц не скрывался, а задержание произошло на очередном допросе. По словам экспертов, преступным сообществом было признано собственно юридическое лицо, а рядовыми членами стали бухгалтеры, юристы, водитель, охранник и заведующий хозяйственной частью. Орудиями преступления признали компьютеры и телефоны. В августе 2017 года дело было направлено в суд для рассмотрения, где пришли к выводу, что предъявленные обвинения не соответствуют закону, не имеют состава преступления, а преступный доход посчитан произвольно, дело вернули в Следственный комитет РФ.

На этом примере эксперты пояснили, что состав ст. 210 УК РФ хоть и выделен в отдельное преступление, по своей сути является самой тяжкой формой соучастия, причем ее редко используют по отношению к настоящим преступным сообществам. При этом действующим преступным группировкам не вменяют эту статью, так как по статье, например, за убийство (ст. 105 УК РФ) нет запрета на арест.

Дело в том, что основным признаком преступного сообщества является структурированность, и следствие, как предполагают специалисты, просто отождествляет преступное структурное подразделение с отделами рядовой коммерческой организации. Так, руководителями "преступных" подразделений становятся главный бухгалтер и начальник юридической службы.

Как считает ученый секретарь Научно-консультативного совета при Московском городском суде Юрий Беспалов, определить грань между организованной преступностью, для борьбы с которой и была создана ст. 210 УК РФ, и бизнесом достаточно сложно, так как организованная группа имеет внутреннюю структуру, как и любое юридическое лицо. При этом очень непросто доказать, что целью организации является совершение одного или нескольких преступлений, тяжких либо особо тяжких, с целью извлечения финансовой и иной материальной выгоды. По мнению эксперта, судьи и следователи должны хорошо представлять особенности ведения предпринимательской деятельности, распознавать волю по совершаемым действиям и не смешивать нормальную экономическую деятельность с мошенничеством. Юрий Беспалов добавил, что иногда совершаются следственные и судейские ошибки, так как в законодательстве есть пробелы. В частности, отсутствует единый критерий разграничения преступлений в сфере бизнеса по объекту и субъекту, как, например, в строительстве. Эксперт считает, что лица, уже участвующие в процессах по ст. 210 УК РФ, то есть адвокат и прокурор, должны добросовестно исполнять свои права и обязанности, и состязательность процесса должна быть не только прописана в процессуальном законодательстве, но и реализована на практике.

Уполномоченный при Президенте РФ по защите прав предпринимателей Борис Титов отметил, что в 2018 году в уголовной сфере было прекращено преследование лиц по ст. 210 УК РФ в 86 делах, из них 50 рассматривались на федеральном уровне и 36 – на региональном, в семи случаях прекратили уголовные дела, в двух случаях изменили приговор, а в 14 случаях – меру пресечения. Вместе с тем эксперт отметил, что этого недостаточно для изменения ситуации в стране в целом. По его мнению, если не удается привлечь предпринимателя по ст. 159 УК РФ "Мошенничество", то для оказания давления следствие подключает ст. 210 УК РФ. Бизнес-омбудсмен подчеркнул, что применение данной статьи может губительно сказаться на бизнесе. В связи с этим отдельные участники мероприятия выступили за законодательное закрепление запрета на арест по ст. 210 УК РФ, так как, по их мнению, эту статью используют для того, что избрать меру пресечения в виде ареста. В итоге, считают эксперты, в России больше не будет "бумажных" преступных сообществ.

Большинство экспертов, выражая обеспокоенность результатами применения ст. 210 УК РФ в отношении предпринимателей, выступают за подготовку соответствующих обращений в Верховный Суд Российской Федерации и Конституционный Суд Российской Федерации для предоставления разъяснений и комментариев, а также указывают на необходимость разработки соответствующей инициативы для пересмотра положений статьи в профильном комитете Госдумы и межведомственной рабочей группе при Генеральной прокуратуре РФ.

Эксперты выразили надежду, что существенные изменения произойдут и в правоприменительной практике. По их мнению, необходимо провести аудит текущих уголовных дел на предмет выявления ошибок, которые допускаются следствием, а также выявить следователей, которые инкриминируют ст. 210 УК РФ только для того, чтобы назначить содержание подозреваемого под стражей. Специалисты считают необходимым продолжить борьбу с превышением должностных полномочий со стороны следователей и выступают за усиление контроля за их деятельностью.

Источник: www.garant.ru/news/1220843/

P.s. Уважаемые посетители сайта если возникнут вопросы или необходима юридическая помощь по данной проблеме пишите мне на сайт или конкретно на E-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. или позвоните Viber и WhatsApp звонок бесплатный.

Свидетель – прокурорский работник подлежит ответственности за неявку на допрос, даже если являться на допрос ему запретил руководитель
15 октября 2018

Суд наложил на свидетеля (сотрудника прокуратуры) денежное взыскание, предусмотренное ст. 117 Уголовно-процессуального кодекса (за неисполнение процессуальных обязанностей участником уголовного судопроизводства). Неисполнение заключалось в том, что свидетель неоднократно не являлся к следователю Следственного комитета РФ для проверки его показаний на месте преступления. Любопытная деталь – дело, которому прокурор был свидетелем и по которому не являлся на проверку показаний, возбуждено по ст. 306 Уголовного кодекса (заведомо ложный донос), а местом совершения являлся кабинет в здании следственного отдела СУ СКР (постановление Салехардского городского суда Ямало-Ненецкого АО от 14 сентября 2018 г.).

Отметим также, что проверка показаний на месте должна была иметь место в одном городе, а сам свидетель проживал и работал в другом (расстояние между ними по трассе – 9 км по данным Яндекс. Карты).

С другой стороны, следователь СКР назначал это следственное действие исключительно в выходные дни.

Наконец, все вышеописанное происходило на фоне традиционно напряженных отношений двух этих ведомств.

В суде ценный свидетель из прокуратуры заявил, что и рад был бы приехать, но:
• когда он получил повестку из СКР, его непосредственный руководитель, – между прочим, прокурор округа, – сообщил руководителю следственного органа о бессмысленности запланированного процессуального действия;
• дополнительно прокурор округа лично ему, свидетелю, запретил выезжать к следователю;
• кроме того, прокурор округа вынес распоряжение, которым всем сотрудникам аппарата прокуратуры запрещено выезжать за пределы города в выходные дни без специального согласования. Именно ввиду отсутствия такового, свидетель не рискнул покинуть город даже на несколько часов.

Однако суд не признал причины неявки уважительными, потому что:
• в рассматриваемом случае требования следователя (базирующиеся на нормах УПК РФ) имели приоритет над указаниями работодателя;
• распоряжение прокурора округа о порядке согласования выездов работников аппарата прокуратуры носит заведомо незаконный характер, поскольку при отсутствии достаточных оснований (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ) необоснованно ограничивает гарантированную ст. 27 Конституции РФ свободу передвижения;
• при этом Федеральный закон от 17 января 1992 г. № 2202-I "О прокуратуре Российской Федерации" (далее – Закон о прокуратуре) не дает прокурору права контролировать выезды подчиненных ему сотрудников за пределы административных единиц, а тем более запрещать участвовать им в следственных действиях;
• а свидетель же – поскольку он имеет высшее юридическое образование и достаточно большой "прокурорский" стаж, – прекрасно осознавал перечисленные обстоятельства, понимал, что его поведение противоречит требованиям УПК РФ. Стало быть, его решение игнорировать вызовы следователя носило осознанный характер;
• статус прокурорского работника не освобождает его от ответственности за допущенные нарушения, потому что Закон о прокуратуре предусматривает особый порядок привлечения прокуроров только к уголовной и административной ответственности, а в данном случае речь идет о применении меры процессуального принуждения, предусмотренной гл. 14 УПК РФ. В рамках уголовно-процессуальных отношений прокурорские работники привилегированным статусом не обладают и на общих основаниях несут ответственность за ненадлежащее исполнение обязанностей.

Итог: за неявку на допрос по уголовному делу на свидетеля-прокурора наложено взыскание в 2,5 тыс. руб.

Источник: www.garant.ru/news/1223826/