От лупы до компьютера

Уважаемые посетители, коллеги! По предложению своих коллег, принято решение о создании специализированной новой темы касающихся различных экспертиз. В этой теме будут размещаться в первую очередь личный опыт моих коллег коллегии адвокатов «Адвокат», судебная практика, статьи специалистов, а так же буду признателен всем кто исходя из собственного опыта пришлет соответствующие процессуальные документ для размещения на сайте для ознакомления адвокатами и использования в практической деятельности.

Первая тема: «От лупы до компьютера», опубликована в «АГ» №8 за 2018г.


С уважением, Почетный адвокат России Н.Чумаченко

ОТ ЛУПЫ ДО КОМПЬЮТЕРА
О развитии судебной почерковедческой экспертизы
С момента, когда эксперт-почерковед исследовал первый документ, прошли сотни лет. Существенно изменилась методика производства экспертиз, наработаны уникальные методы производства исследования сложных почерков, усовершенствована техника. В статье рассмотрены основные задачи судебных почерковедческих исследований, а также даны рекомендации адвокату при анализе и оценке данного вида экспертизы.

История возникновения почерковедческой экспертизы
История судебного почерковедения уходит корнями во времена Византийской империи и правления Юстиниана I. На разных этапах ее развития применялись разные методологические подходы к производству судебной почерковедческой экспертизы: каллиграфический; приметоописательный (сигналетический); графометрический; графологический.

Становление каллиграфического направления в России произошло в XVII–XVIII вв. Назначение на роль эксперта-почерковеда проводили на основании одного критерия – умения красиво и правильно писать, поэтому процесс каллиграфической экспертизы сводился к установлению внешнего сходства или различия почерков в сравниваемых рукописях. В результате подобные исследования часто приводили к грубым экспертным ошибкам.

Основателем приметоописательного (сигналетического) направления считают известного французского криминалиста XIX в. А. Бертильона. При сравнении рукописей большое внимание рекомендовалось обращать на совокупность следующих признаков почерка: форму, размер, положение, наклон и т.д., что и легло в основу судебно-почерковедческой идентификации. Также было введено применение специальных сравнительных таблиц для иллюстрации выводов.
Павел МИЛЮХИН, директор ООО «Рязанский научно-исследовательский центр судебной экспертизы», руководитель направления профессиональной переподготовки «Судебная экспертиза» АНО РИДПО

Полный текст статьи читайте в печатной версии «АГ» № 8 за 2017г. по адресу: www.advgazeta.ru/arch/241/2169

РАМКИ ЭКСПЕРТИЗЫ

Верховный Суд напомнил, какие вопросы может решать специалист судебно-психологической экспертизы

Мнения судей были поддержаны экспертами «АГ». Один из них указал на то, что многие негосударственные эксперты имеют поверхностное представление о процедурах и методиках судебной экспертизы.
Как следует из материалов по производству уголовного дела о совершении убийства группой лиц, судами были рассмотрены апелляционные жалобы осужденных, в которых приводились доводы в пользу вынесения судом оправдательного приговора. В частности, они указывали на то, что суд использовал при вынесении решения заключения судебно-психологической экспертизы, которые, по мнению осужденных, являются недопустимыми доказательствами.
В постановлении следователя о назначении судебно-психологической экспертизы обозначено, что основанием для ее назначения явилась необходимость установления «правдивости», «добровольности» и «самостоятельности» показаний подозреваемых, данных ими в ходе проверки их показаний на месте с применением видеозаписи.

Таким образом, на разрешение эксперта был поставлен ряд вопросов, которые фактически сводились к разрешению единого вопроса о достоверности показаний подозреваемых при производстве с ними следственных действий.

Из заключений эксперта-психолога следует, что в основу исследований были положены методики, с помощью которых эксперт путем изучения жестов, мимики, поз и «глазодвигательных реакций» определял наличие или отсутствие в показаниях подозреваемых при проверке на месте признаков лжи – «придумывания», а объектом проведенных исследований являлись видеозаписи с отображением эмоциональных реакций подозреваемых.
Рассмотрев жалобы, Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ вынесла апелляционное определение, которым исключила из дела доказательства экспертизы, в остальном оставив обвинительный приговор прежним.

Верховный Суд указал, что постановка перед экспертом правовых вопросов, в том числе связанных с оценкой правдивости или лживости, то есть достоверности или недостоверности, показаний подозреваемых, данных ими в ходе производства следственных действий, не допускается. Соответственно, данные вопросы не могли быть поставлены на разрешение эксперта, поскольку, согласно ст. 8 УПК РФ во взаимосвязи со ст. 17, 87 и 88 УПК РФ, вопросы о достоверности или недостоверности доказательств отнесены к исключительной компетенции следователя, в производстве которого находится уголовное дело, или же суда, рассматривающего дело по существу.

Комментируя позицию Верховного Суда, адвокат АП Ульяновской области Дмитрий Бодров отметил, что в практике нередки случаи, когда суд отказывается принимать в качестве доказательств результаты экспертиз: «В объективной оценке доказательств по делу во многом и состоит задача судопроизводства. В настоящем случае очевидно, что эксперт вышел за рамки своей профессиональной компетенции, отвечая на вопросы следователя о “правдивостиˮ, “добровольностиˮ, “самостоятельностиˮ и т.д.».

Дмитрий Бодров подчеркнул, что задачи судебно-психиатрической экспертизы состоят в исследовании лиц на предмет наличия или отсутствия психических заболеваний, а не правдивости. «То, что апелляционная инстанция устранила очевидную грубую ошибку следствия и суда, исключив экспертное заключение как недопустимое доказательство, является результатом нормальной работы суда вышестоящей инстанции», – заключил адвокат.

Директор Рязанского научно-исследовательского центра судебной экспертизы Павел Милюхин считает, что в апелляционном определении судебная коллегия правомерно пришла к выводу о том, что судом первой инстанции в нарушение закона в качестве доказательств виновности осужденных приведены заключения судебно-психологической экспертизы. Он добавил, что поставленные следователем вопросы выходят за рамки специальных знаний экспертов-психологов, а применение ими методик определения психофизиологического состояния по «глазодвигательным реакциям» вызывает сомнение в их компетенции.

«В рамках расследованного уголовного дела экспертом-психологом только в комплексе с экспертом-полиграфологом и только с письменного согласия тестируемого (или как дополнительный метод исследования) мог быть решен вопрос о ложности показаний», – констатировал Павел Милюхин.
По его мнению, эксперт-психолог мог установить психоэмоциональное состояние подозреваемого, склонность подозреваемого к фантазированию, а это не одно и то же, что «придумывание». Он считает, что отсутствие корректно поставленных вопросов и привело к тому, что данные доказательства были признаны судом как недопустимое доказательство.

«В то же время эксперт, являясь носителем специальных знаний, не переформулировал вопросы, имея на это право, чтобы заключение стало доказательством. К сожалению, многие негосударственные эксперты имеют поверхностное представление о процедурах и методиках судебной экспертизы, не имеют дополнительного профессионального образования по конкретной экспертной специальности, как этого требует ст. 13 Федерального закона № 73-ФЗ “О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерацииˮ в отношении государственных экспертов, которое позволит избежать таких ошибок», – заключил Павел Милюхин.

Виктория Велимирова

Источник: www.advgazeta.ru/publ/posts/237

Уважаемые посетители сайта и коллеги. К сообщению прилагаю Рекомендации по предотвращению и пресечению нарушений профессиональных прав адвоката -защитника при привлечении специалиста.

НОВОВВЕДЕНИЯ В СФЕРЕ СУДЕБНЫХ ЭКСПЕРТИЗ
Утвержден приказ Минюста о введении новых видов судебной экспертизы – «Исследование психологии человека» и «Психологическое исследование информационных материалов»

Эксперты неоднозначно оценили изменения. Часть высказала мнение, что новые инструменты можно будет использовать при заявлении ходатайств о признании заключений психофизиологических экспертиз недопустимыми доказательствами. Другие сочли нововведения спорными, указав, что они могли бы осуществляться в рамках действующих специальностей.

Минюст утвердил приказ, дополняющий Перечень родов судебных экспертиз новым видом экспертизы – «Психологическое исследование информационных материалов», по которой будет создана соответствующая экспертная специальность. При этом существующая судебная экспертиза «Исследование психологии и психофизиологии человека» переименовывается в «Исследование психологии человека», в рамках которой будут проводиться только исследования психологии человека. Приказ вступает в силу 7 октября.

Новый вид экспертизы создается в целях решения задач государственной судебно-экспертной деятельности по оказанию содействия судам, судьям, органам дознания, лицам, производящим дознание, следователям в установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию. Актуальность нововведений связывается с появлением новых видов преступлений, а также изменениями, внесенными в УК РФ и УПК РФ в части установления дополнительных механизмов противодействия деятельности, направленной на побуждение детей к суицидальному поведению.

Внесение изменений в существующую экспертизу авторы документа обосновали тем, что до настоящего времени исследования психофизиологии человека с использованием полиграфа наукой не обоснованы и не признаются допустимыми доказательствами.

На стадии общественного обсуждения проекта приказа эксперты «АГ» высказали неоднозначное отношение к предложенным изменениям. По словам адвоката АБ «ЗКС» Андрея Гривцова, у него всегда вызывали сомнения обоснованность выводов так называемых психофизиологических судебных экспертиз и возможность использования данных выводов в качестве допустимых доказательств по уголовному делу с учетом субъективного характера проводимых исследований. Он отмечал, что в случае принятия изменений будет использовать данный документ при заявлении ходатайств о признании заключений психофизиологических экспертиз недопустимыми доказательствами.

По мнению адвоката КА «Адвокат» Максима Жмуркова, заключения по данной тематике крайне важны при рассматривании уголовных дел по экстремизму, доведению до самоубийства, так как в подобных делах возможна манипуляция информацией и общественным мнением. Однако, уточнил он, для проведения подобной экспертизы необходимо создание специализированных экспертных центров, например на базе университетов.
Между тем директор ООО «Рязанский научно-исследовательский центр судебной экспертизы», руководитель направления профессиональной переподготовки «Судебная экспертиза» АНО РИДПО Павел Милюхин отметил, что упразднение психофизиологического вида исследований приведет к невозможности делать такие экспертизы в государственных экспертных учреждениях, а качество и объективность их проведения в негосударственных учреждениях часто подвергаются обоснованной критике со стороны участников процесса.

При этом, по мнению Павла Милюхина, спорной является необходимость введения новой экспертной специальности «Психологическое исследование информационных материалов», в частности для решения вопроса о том, имеются ли материалы в тех или иных источниках, побуждающих детей к суицидальному поведению, поскольку это узкая задача, которая могла бы решаться в рамках существующей специальности с разработкой соответствующих методик.
Светлана Рогоцкая

Источник: www.advgazeta.ru/newsd/3103


P.s. с приказом Министерства юстиции РФ посетители сайта могут ознакомиться по адресу: minjust-prikaz.consultant.ru/files/36837

БОРЬБА ЭКСПЕРТИЗ

Кассационная инстанция разбиралась с тем, выводы какого экспертного заключения о стоимости восстановительного ремонта следует принимать во внимание

Эксперты «АГ» назвали дело классическим, отметив, что страховые компании в стремлении снизить размер выплат нередко идут на злоупотребление правом.

В кассационную инстанцию обратилась страховая компания, которая попросила отменить решение и постановление предыдущих инстанций и отказать в удовлетворении исковых требований в полном объеме или изменить решение, снизив размер подлежащих взысканию сумм.

28 января 2016 г. произошло ДТП с участием четырех автомобилей, один из которых принадлежал обществу. Оно обратилось к страховой компании, в которой была застрахована гражданская ответственность водителя, признанного виновником происшествия, с заявлением о выплате страхового возмещения.

7 февраля на основании проведенного акта осмотра автомобиля было сделано заключение, согласно которому размер выплаты составляет около 41 тыс. руб. Не согласившись с размером страховой выплаты, общество обратилось к независимому оценщику. Согласно его экспертному заключению от 11 февраля, стоимость восстановительного ремонта автомобиля общества с учетом износа составляет 323,5 тыс. руб. После этого страховщику была направлена претензия о доплате страхового возмещения.

Страховая компания решила проверить экспертное заключение независимого оценщика, обратившись к компании, подготовившей первоначальное заключение. Фирма указала, что заключение независимого оценщика выполнено с нарушением Единой методики определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства.

Вместе с тем по результатам повторной экспертизы от 14 апреля стоимость восстановительного ремонта поврежденного автомобиля была определена в размере около 73 тыс. руб. – недостающая сумма была выплачена обществу. При этом страховая компания в письме отказала обществу в доплате сверх установленной суммы в связи с несоответствием заключения независимой экспертизы Единой методике.

Кроме того, страховщик предложил для окончательного урегулирования спорного случая повторно представить транспортное средство на осмотр для выявления наличия скрытых повреждений, не учтенных при первоначальном осмотре. Проигнорировав предложение, общество направило претензию в страховую компанию, которая осталась без удовлетворения, после чего последовал судебный иск.

Истец просил взыскать со страховой компании 166,5 тыс. руб. страхового возмещения, неустойку в аналогичном размере, расходы по оценке, по оплате услуг представителя и оплате судебной экспертизы, а также по оплате госпошлины.

В связи с тем что три экспертных заключения, представленные в материалах дела, имели существенные расхождения в расчетах стоимости восстановительного ремонта, суд первой инстанции назначил судебную экспертизу, согласно выводам которой стоимость восстановительного ремонта составила более 245 тыс. руб. Таким образом, суд пришел к выводу, что требование о взыскании 166,5 тыс. руб. страхового возмещения является обоснованным.

Стоит отметить, что заключения всех экспертиз основывались на акте первичного осмотра от 31 января, согласно которому в результате ДТП возможны скрытые повреждения. Транспортное средство не предоставлялось для судебной экспертизы, так как к тому моменту уже было восстановлено.
Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения в апелляции, исковые требования были удовлетворены почти в полном объеме – суд не включил расходы на оценку в состав убытков, так как она была проведена по собственной инициативе истца. Апелляционная инстанция это решение поддержала.

Страховщик подал кассационную жалобу с просьбой отменить решения нижестоящих инстанций и отказать в удовлетворении требований в полном объеме или же изменить решения, снизив размер подлежащих взысканию сумм. Заявитель ссылался на неправильное применение судами норм материального и процессуального права, неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствие выводов судов обстоятельствам дела.

По мнению страховой компании, заключение проведенной по назначению суда экспертизы является недопустимым доказательством по делу, поскольку оно составлено с нарушением Единой методики определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства. Экспертное заключение независимого оценщика, по мнению заявителя, не может служить доказательством размера ущерба, поскольку также не соответствует Единой методике и содержит расчет стоимости повреждений, которые не указаны в акте осмотра. Кроме того, было отмечено, что истец не доказал факт ненадлежащего исполнения обязательств со стороны страховой компании.

Рассмотрев жалобу, арбитражный суд округа заключил, что оснований для отмены решений нижестоящих судов не имеется. Окружной суд отметил, что доводы страховой компании сводятся к несогласию с выводами проведенной по назначению суда экспертизы о стоимости ремонта. Но доказательств того, что эксперт при произведении расчета учитывал повреждения, не связанные с ДТП, представлено не было.

Адвокат АБ «Ковалёв, Рязанцев и партнеры» Виктор Глушаков считает рассмотренное дело классическим. Количество аналогичных споров, по его словам, велико, особенно в судах общей юрисдикции. Порядок рассмотрения таких споров типовой. «В указанной ситуации суд, как лицо, не обладающее специальными познаниями в спорной области, не в состоянии оценить достоверность выводов экспертов. Единственным способом проверить и оценить разночтения в двух разных экспертизах – назначить еще одну экспертизу – судебную, что является регулярной практикой», – поясняет адвокат.

Он обратил внимание на то, что страховая компания просила представить автомобиль для повторного осмотра спустя два месяца после подготовки заключения независимого эксперта о стоимости ремонта. «Считаю, что действия страховой компании были направлены на злоупотребление правом. Ясно, что собственник поврежденного автомобиля заинтересован в скорейшем его восстановлении и ремонте. Полагаю, страховая компания понимала, что автомобиль отремонтирован, так как с момента ДТП прошло более двух месяцев, и не может быть объектом повторного исследования, однако для создания видимости внесудебного разрешения спора направила предложение о повторном осмотре», – пояснил Виктор Глушаков.

Он добавил, что требование о повторном осмотре транспортного средства законом не предусмотрено, а это уже само по себе означает уклонение от выплаты страхового возмещения и появление у истца права на взыскание неустойки.

Адвокат, партнер юридической фирмы «ЮСТ» Александр Боломатов пояснил, что первичных данных было достаточно для корректного расчета причиненных убытков. Нижестоящие суды, как указывает эксперт, вынесли законные и обоснованные судебные акты, соответствующие сложившейся судебной практике.
Также адвокат отметил, что нередко страховые компании, пытаясь минимизировать свои расходы, вынуждают застрахованных лиц идти на долгие и изматывающие судебные процессы для взыскания причитающихся денежных средств. «Надежда в данном случае лишь на то, что у истца не хватит желания судиться со страховой компанией, – полагает эксперт. – Такое поведение страховых компаний является скорее правилом».

Марина Нагорная


Источник: www.advgazeta.ru/newsd/3170